Америка и буйство контрастов

Пролог

Миллениум явился при полном параде: стрекот интернет-модемов в каждом доме, канал МТV как флагман поп-культуры, обворожительный китч во всем — и в еде в первую очередь.

Да, на 2000–2010‑е годы пришлось немало знаковых событий, связанных с высокой кухней, но в центре внимания все равно оказались немного нахальные, незабываемо смелые мейнстрим-бренды. Впрочем, сегодня отдадим честь и тем, и другим.

Америка и буйство контрастов

В США съедобные тренды нулевых противоречили сами себе — ​и получали от этого удовольствие. Мода на здоровое питание соседствовала с торжеством «комфортфуда», в очередях за самой разной едой толкались локтями первые хипстеры-миллениалы, беспечные тинейджеры и избалованная золотая молодежь.

Сериал «Секс в большом городе» (16+) запустил моду на капкейки. В третьем сезоне героини Кэрри и Миранда заглянули в нью-йоркскую кондитерскую «Магнолия» за капкейками с розовой глазурью, и вскоре после выхода серии в эфир там выстроилась гигантская очередь. Через месяц подобные кексы с айсингом взрывных цветов оказались в витринах кондитерских по всей Америке. А еще появились отдельные капкейк-шопы и тренды внутри тренда, например мода на крошечные, на один укус порции.

В гастрономическую моду вошли яркие цвета, включая те, что до того не ассоциировались с популярными съедобными вещами. У каждого бренда случился цветной дебют — ​от темно-синей «Пепси Блю» (Pepsi Blue) до многоцветного соуса «Хайнц» (Heinz).

На оборотной стороне этой пестрой американской медали был тренд на простой йогурт. Надо сказать, что США и йогурты притирались друг к другу долго. На вкус среднестатистического американца, все молочное (кроме самого молока) должно было быть сладким, а классический йогурт, пришедший из Европы, таковым не был. В 1990‑х компании смогли сломать систему, предложив десертные йогурты с подсластителями, а в 2000‑х покупатели внезапно захотели постичь продукт в первозданном виде.

У каждого молочного бренда появилась своя версия греческого йогурта: никаких вкусовых добавок и искусственных ингредиентов, высокая жирность, минималистичный дизайн. Маркетологи начали продвигать йогурт и среди мужчин, тогда как раньше он считался лакомством для женщин и детей.

Новообретенная любовь к традиционному йогурту подтолкнула смежный тренд на замороженный йогурт. Фройо (от англ. frozen yogurt), как его называют на Западе, до этого был популярен в 1980‑е, а тут вернулся во всей своей красе на пьедестал славы. Шопы и корнеры с замороженным йогуртом всех мастей можно было найти без преувеличения на каждом углу.

Слайдеры — ​миниатюрные, размером с канапе бургеры — ​стали тем самым трендом нулевых, по которому американцы до сих пор скучают. Нельзя сказать, что эта закуска исчезла совсем, но тогда ее можно было встретить и в крафтовых гастропабах, и в гламурных ресторанах, и в демократичных дайнерах.

Подавали слайдеры сразу сетом — ​как минимум 3 вида за раз. Вкусы, начинки, булочки и конструкции подчинялись полету фантазии шефа — ​от классического чизбургера до паназиатской фантасмагории. А любили их за умение утолить голод без лишней суеты. Вроде бы ешь сразу много бургеров, но они все крошечные, аккуратные, да еще и ассорти — ​не заскучаешь!

Дэвид Чанг не изобретал рамен, но изменил представление о нем в США. В 2004 году он открыл нью-йоркский ресторан Momofuku Noodle Bar, где подавали миски со свежей лапшой, свиной грудинкой, яйцами пашот, овощами с рынка и несколькими фирменными приправами в свином бульоне, который варился на медленном огне в течение 7 часов. Вскоре в ресторан начали выстраиваться очереди на улице, и его успех помог проложить путь другим «лапшичным дельцам» в индустрии высокой кухни.

Еще был бекон. Жареный бекон во всем мире ассоциируется с американской кухней, включая сытные утопичные завтраки 1950‑х. Но в конце 1990‑х и начале 2000‑х мода на него пережила неожиданный взлет.

Он — ​бекон — ​был везде. Его укладывали на пончики и поливали кленовым сиропом. Добавляли в коктейли и мороженое. Некоторые экспериментальные блюда, появившиеся в эпоху «бекономании», популярны до сих пор. Например, лос-анджелесский стрит-дог — ​хот-дог, завернутый в ломтики бекона. Этот источник быстрого и вкусного протеина часто продавали у ночных клубов или на стадионах.

За жареным беконом подтянулась мода на фасованные мясные снеки, в частности на джерки — ​вяленое мясо из оленины или говядины. В них ощущалась суровая североамериканская брутальность, подкрепленная сытностью. Богатство бекона и красного мяса протеином и стало одной из причин их популярности в нулевых, а «протеиновость», в свою очередь, воспели новомодные диеты — ​куда же без них.

Например, диета Аткинса. Изобретенная в 1970‑е, она неожиданно вышла из сумрака в 2003 году и воцарилась в умах американцев. Мало что в этой диете подчинялось логике. Нужно было сокращать потребление углеводов, но можно было вдоволь поглощать мраморные стейки, яйца, сыры. В разгар моды на диету Аткинса 10% американцев придерживались плана питания, исключающего крахмал. Но уже к 2005 году их число упало до 2%: компания «Аткинс Нутришнлс», продвигавшая бренд, объявила о банкротстве, и пекари по всему миру вздохнули с облегчением.

Палеодиета тоже родилась в Америке 1970‑х и тоже, несмотря на возраст, стала модной в нулевых. В 2002 году доктор Лорен Кордейн опубликовал о ней книгу и проснулся автором бестселлера. По-другому палео называли диетой пещерного человека. Предлагалось, конечно, не на мамонта охотиться, но добывать в супермаркетах пропитание в виде мяса, рыбы, яиц, овощей, фруктов, орехов, семян, трав, то есть продуктов, которые существовали еще в эпоху палеолита.

Диета Южного Пляжа, в отличие от диеты Аткинса и палео, была полноценным детищем третьего тысячелетия. Ее изобрел Артур Агатстон, американский кардиолог и селебрити-доктор, который верил в существование «хороших» и «плохих» углеводов. Книга Агатстона, в которой он описывал постулаты диеты, вышла в 2003 году, недолго погостила в списке бестселлеров, и сейчас о ней мало кто вспоминает даже в Америке.

Эти диеты (и десяток других, нашумевших в нулевых) объединяло отсутствие достаточной научной базы, которая доказывала бы их безусловную пользу для организма. Справедливости ради были среди них программы питания, в которых не было особых странностей, а суть сводилась к «нормально питайся — ​нормально будет».

Параллельно с псевдо-ЗОЖем существовали и тенденции, актуальные в наши дни. Именно в нулевых появились слово «суперфуд» и соответствующий тренд, которому суждено было перекочевать и в следующее десятилетие. Фрукты, ягоды и овощи, богатые антиоксидантами, добавляли в смузи, мюсли, каши и даже десерты. На «бэк-вокале» выступали цельнозерновые продукты (в основном хлебобулочные изделия). Такое меню предлагалось еще и как альтернатива БАДам в порошках и капсулах, чей рынок, наделав шуму в девяностые — ​нулевые, начал вызывать все больше вопросов у скептиков.

• Поделиться
  vk.com