Мы верим в то, что лучшие истории можно услышать за обеденным столом. Но поскольку в наши суетные времена собрать большую теплую компанию, чтобы вместе готовить и радовать друг друга байками, удается редко, то мы стараемся объединить вас, дорогие читатели, за столом виртуальным — на страницах журнала «Табрис» и в соцсетях супермаркетов. Здесь самое место добрым историям, приятным воспоминаниям и ярким мечтам с дразнящими вкусами выпечки и ароматного чая. Все они разные — от юных и уже умудренных годами, от заядлых путешественников и страстных домоседов, от журналистов и гастрономов, живущих в разных городах и даже странах. Объединяет героев любовь к хорошей еде и уверенность в том, что трапеза вкуснее, если ее разделить с дорогими людьми.
Сегодня мы хотим поделиться историей Евгении Карпаниной — человека, который умеет превращать каждый миг жизни в красочный мини-спектакль. И все это для того, чтобы вдохновить вас отставить дела, которые не переделаешь, набрать вкусностей и отправиться к тем, кого давно не видели, — готовить на настоящей кухне и радовать байками.
А вы в детстве жевали гудрон? Я — да. Сейчас ответ на этот вопрос звучит как пароль-отзыв для людей Той Эпохи — тайного ордена Поколения С Ключом На Шее. Пароль для того, чтобы на минуточку вернуться в детство.
Куда там сегодня этим Иксам и Зетам с их молекулярной кухней! Кольцо «Песочное», щавель, растущий у забора, кекс «Столичный» — ха! Ни один кулинар сегодня не может повторить вкус Того Кекса со слегка подгоревшим изюмом. Ведь к кексу прилагался запах новенького кожаного портфеля и пионов. И белые гольфы. И мамин смех. И еще сок из таких высоченных стеклянных конусов с краником в магазине «Соки-воды». В одном конусе — томатный сок, в другом — яблочный. Помните?
А в школьной столовой давали компот из груши-«дички». Иногда целая груша в стакане попадалась, с черенком! Но больше школьная столовка похвастаться не могла: серые сосиски, серые макароны, серый хлеб…
Домашняя же еда сулила массу впечатлений. Одни синие цифры в сыре чего стоили! Зачем они нужны — для меня загадка до сих пор. Дома, после школы, в пустой квартире можно было слопать жареную колбасу с картошкой. Горячий, причудливо изогнутый розовый кругляш с хрустящим краем — это настоящая суровая, взрослая еда. Можно было, конечно же, колбасу сварить, но это для слабаков.
А самые крутые, самые отчаянные люди, пользуясь отсутствием взрослых дома, варили сгущенку, чтобы та превратилась из сладкой тягучей массы сливочного цвета в густую коричневую «ириску». Эта операция требовала особой секретности, ведь если неправильно томить заветную баночку, то она взлетала бомбой к потолку и возмездие опускало свой карающий меч на шею кулинара-любителя из 6 «Б»! Банка-бомба однажды взорвалась и у меня. Взрыв был такой силы, что с плиты на пол свалилась трехлитровая кастрюля с борщом, стоящая на соседней конфорке, сгущенка улетела с диким свистом в потолок и там рассыпалась на миллионы брызг, а банка намертво прилипла к люстре. Густые сливочные капли плюхались на пол, на клетчатую скатерть, мне на голову. Я рыдала, потому что сгущенки было дико жалко, и потому что «варенка» не получилась, и потому что скоро с работы придет папа, и вообще.
В детстве мы много чего умели готовить. Вспомним массу наших вкуснейших вещей из обычного хлеба. Рецепт первый: ржаной хлеб (настоящий, темный, ноздреватый) намазать маслом, нарезать кубиками и выстроить в очередь «паровозиком»: эти «вагончики» есть гораздо веселее даже с постным супом. А можно взять тот же ржаной (и это уже рецепт номер два) и натереть его солью, растительным маслом и чесночком. Мм, крутая же вещь! Рецепт третий: посыпанный сахаром кусок батона со сливочным маслом или самым модным продуктом того времени — Rama. Только мы знаем, чем эдаким была эта Rаma! И вот это «пирожное» — к чаю. А если еще осталось варенье, то сверху вместо сахара наложить его — и вот он, рецепт номер четыре!
Если дома вдруг оказалось много хлеба, например 8 ноября, его можно нарезать кубиками и в духовке подсушить до сухарей. Моя бабушка даже завела несколько холщовых мешочков: в них лежал запас безумно вкусных сухариков из ржаного и белого хлеба. Как же было круто стащить оттуда горсточку, чтобы грызть, читая «Трех мушкетеров»! Я была уверена, что бабушка их сушит специально для меня. Это, кстати, был рецепт номер пять.
Еще один шикарный хлебный рецепт из детства (шестой) — из пионерского лагеря. Почему-то там не наедались, вроде бы и кормили неплохо, но утащить из лагерной столовки хлеб, припрятать под подушкой и лопать по ночам, отщипывая по чуть-чуть, ворочаясь потом всю ночь на крошках, — это был самый шик. А еще! Еще можно было взять ломтики батона, нарушая самые страшные-престрашные заповеди вожатых, пойти в гладильную комнату и прожаривать эти ломтики утюгом до состояния гренок — вообще космос как вкусно!
Но верхнюю строчку хит-парада (и никто не убедит меня в обратном) занимает она — Горбушка. Мама давала 25 копеек и отправляла за батоном в магазин с грозным названием «Хлеб». Там, представьте, продавался только хлеб: батон нарезной, городская булочка, кирпичик белого и ржаной. Все. Хватит. И железная вилка, такая длиннющая двузубая, болталась на веревке рядом с деревянными полками, чтобы в этот хлеб тыкать, значит, не пальцем. И вот ты получаешь у продавщицы в обмен на мелочь батон. А если горячий, то корочку его эту золотую, чуть сладковатую, глянцевую, которая пахнет до обморока одуряюще, тут же кусаешь, не выходя из магазина. И корочка хрустко ломается, впуская тебя в сердце хлеба, а навстречу вырывается горячий, нежный хлебный дух. Закрываешь глаза и стараешься медленно жевать и втягивать этот запах, стараешься сохранить его внутри себя как редкое истинное наслаждение. И нет таких слов, чтобы описать это блаженство. Так с тех пор ничего вкуснее и не ела. «Мм… ох, счастье… ох, дома попадет за то, что «опять батон изгрызла». Но как не отгрызть-то? Современные эстетские багеты — уже, конечно, не магазин «Хлеб», куда им до него! К тому магазину прилагалось мое детство…
А какое на вкус ваше детство?